Он схватился за телефон, начал куда-то названивать, но то ли сотовый у водителя не брал, что вполне вероятно, то ли Санька прикидывался дурачком.
– Ничего не получается. Придется оставаться. Только я один не лягу.
– Слушай, ты меня достал. Одевайся, довезу тебя до Березовского, оттуда такси возьмешь.
Дальше не повезу, права отберут.– Со мной не отберут, я тебя отмажу.
– А на обратном пути кто меня отмазывать будет? Я даже твоего телефона не знаю!
– Я тебе сейчас продиктую.
– Пошел ты на фиг! Это ты там – фигура, а для наших ментов – просто пьяный старик. У тебя что, пятисотки на такси нет?
– Обижаешь!
– Тогда подъем! Быстро оделся, вот я в полиэтиленовый пакет все твое барахлишко складываю, которое водитель из машины выложил, смотри, не потеряй!
Он послушно оделся и позволил запихать свое длинное тело в мою крохотную машинку. По дороге валял дурака, представляясь более пьяным, чем был на самом деле, время от времени спрашивая, кто я и куда его везу. В отместку я пыталась вырвать у него страшную тайну, в какой гостинице он остановился. Санька делал вид, что забыл.
– Слушай, не валяй дурака! Что я таксисту скажу? Вези туда, не знаю куда?
– А я не помню. Ну, там еще американское посольство!
– Это в Москве, у нас только консульство. «Трансотель»?
– Да. Нет. Не помню.
– Какая конспирация. Назовите все явки и пароли, а то сейчас в лесу высажу.
– Не скажу.
– А ты уж не боишься ли, что я стану тебя преследовать своими визитами?
– Я с удовольствием. Поехали ко мне в гостиницу!
– Сейчас! А то мне дома плохо было! Не мешай вести машину. И так там остановка такси рядом с ГАИ. А о свирепости наших гаишников легенды ходят.
– Со мной тебе нечего бояться.
– Скорее наоборот.
Худо-бедно, доехали без приключений. Но на остановке такси не оказалось. Пришлось ехать на автовокзал. Я вручила Саньке полиэтиленовый пакет, с которым он смотрелся, как президент с авоськой, и подошла к таксистам. Один из них согласился отвезти пьяненького:
– Пятьсот рублей!
– Двести! – вдруг вполне трезвым голосом произнес Санька.
– Ты что, обалдел! Я же тебя предупреждала, что здесь такса – пятьсот рублей!
Санька уперся:
– Я сказал: двести!
Таксист не выдержал:
– Ты у себя дома командуй! За двести шагай, вон маршрутка стоит.
Я потянула его за рукав в сторону маршрутки, от греха подальше. Еще не хватало, чтобы таксисты ему накостыляли
– Ты чего развыступался? Теперь тебя никто не повезет.
– Это я так, повыебываться.
С тех пор, как он понял, что его здесь не собираются ублажать, его лексикон стал гораздо беднее. Но меня этим не возьмешь.
– Ну, и довыё… На маршрутке поедешь.
Он заржал:
– Ты что, серьезно?
– Поторопись, другой может не быть.
Я за руку втащила его в маршрутку и усадила в кресло. Он сел, удивленный и обиженный.
– Смотри, пакет не потеряй! Сейчас, посмотрю, как маршрутка тронется, и уйду. До свидания.
– Уходи прямо сейчас, пока я не передумал.
Я не стала спорить и пошла к своей машинке, не оборачиваясь. Села, закурила и в зеркало заднего вида понаблюдала, не сбежит ли мой милый друг. Но все обошлось. Двери закрылись и повезли Саньку в город. Я подумала: навстречу новым приключениям. И испугалась. Он слишком показно хорошо одет, он слишком выделяется из толпы, слишком самоуверен. Не схлопотал бы по балде. Хулиганы не станут разбираться, в каких таких трех буквах он служил. Дадут сзади по башке, да разденут. Я решила набрать Валькин номер, может, она кому-нибудь из приятелей звякнет, чтобы его встретили и присмотрели. С другой стороны, дослужился же он как-то, не в игрушки играл. Авось, пронесет. Я пару раз набирала Валькин номер, но никто не отвечал. На обратном пути я дала себе слово, что первый и последний раз еду пьяная за рулем: светофоры я замечала в последнюю минуту, а там, где всегда еду шестьдесят, гнала все восемьдесят, замечая, что еду быстрее обыкновенного, только по реву мотора, умоляющего переключить передачу.
Валька позвонила часа через два. Они ходили в ресторан, у их молодых было какое-то семейное торжество, и телефон она оставила дома.
– Катька, ты чего звонила? Все в порядке? Как Санька, не очень пьян?
– Не знаю, он часа два, как уехал. Из Березовска, на маршрутке.
– Чего? Ты с ума сошла? Как на маршрутке? А водитель?
– Он его раньше отпустил. Потом он напился и повел себя неадекватно. Я погрузла его в свою машинку и отвезла в Березовск. На такси ему показалось дорого, и я посадила его в маршрутку.
– А вещи при нем были?
– Все, что было, я сложила в полиэтиленовый пакет и сунула ему в руки.
Катька истерически хохотала:
– Санька в маршрутке с пакетиком! Ой, не могу! Я сейчас лопну! Он лет двадцать общественным транспортом не пользовался!
Я тоже хохотала, как ненормальная.
– Кать, а вдруг с ним что-нибудь случилось! Он ведь Чечню прошел, жалко.
– Чечню прошел, а в Березовской маршрутке его подстерегают страшные опасности!
Мы снова заржали. Прохохотавшись, Валька не выдержала:
– Ты что, не могла его у себя оставить?
– Выходит, что не могла. Думаешь, мне охота была пьяной за руль садиться?
– Ты что, правда, пьяная?
– К счастью, не сильно.
– А ты чего его выперла-то?
– Чего-чего! Он на мою невинность покушался, мудак!
Мы снова похохотали. Еще бы, такие страсти на шестом десятке!
– Я что-то в этом роде и предполагала! Уж очень он к тебе рвался!
– Предупреждать надо!
– Слушай, не злись! Что тебе, жалко хорошего мужика утешить?
– Сама бы и утешала!
– Я замужем.
– А я нет, так всех утешай! И чего его утешать? Здоровый успешный мужик!
– Он хороший, только несчастливый. Чечню прошел, семью потерял…
– Погибли?
– Нет, жене ждать надоело. А ты!
– А я ему говорю: ты мужчина видный, заведи себе молоденькую, они таких любят, а он отвечает: не хочу молоденькую, хочу умную.
– Так он уже женился на молоденькой. Да что-то не прет! Все-таки жалко его, он столько прошел!
– Эй, ты мне измену Родине не шей, а то я себя уже предателем стала чувствовать! Знала бы, что такой герой – сразу бы отдалась! Слушай, а меня теперь не репрессируют?
Мы снова покатились со смеху.
– Не горюй, я тебе передачки носить буду, сухарики.
– Я предпочитаю «Три корочки».
– Это слишком дорого, я тебе сама насушу.
– Валь, ты уж виду не подавай, что в курсе. Это я тебе рассказала, чтобы хоть кто-то знал, если со мной что-то случится, как дело было. Мы снова похохотали.
И все же беспокойство не оставляло обеих.
– Катька, а что делать-то?
– Может, гостиницы обзвонить?
– Правильно. А ты знаешь, под какой фамилией он остановился?
Мы снова захохотали. Я немного подумала:
– Знаешь, вариантов не так уж много: «Трансотель», «Октябрьская» и «Атриум». Не в «Доме колхозника» же он остановился!
Мы снова посмеялись.
Я вдруг брякнула:
– А все-таки приятно. Первый раз в жизни меня приехали трахнуть на правительственной машине!
Смех перешел в истерику. Просеявшись, Валька выдала конструктивную мысль:
– Позвоню приятелю, у него охранная фирма, как раз эти гостиницы обслуживает.
– Здорово! Не забудь перезвонить!
Минут через двадцать Валька сообщила, что наш дружок находится в «Атриум Паласе» на юбилее, который чуть не пропустил из-за меня.
– Штрудель кушают. Слава Богу, жив-здоров.
– Вот и ладненько. А ты чего-то уж очень заволновалась?
– Еще бы, вся наша фирма работает на него, слышала о строительстве международного терминала к саммиту? Он нас курирует от Москвы.
Я слышала.
– Крышует что ли?
– Ну, типа того.
– Понятно. Выиграли тендер, теперь расплачиваетесь?
– Не мы одни. Почти все проекты через него идут. Ой, что-то я разболталась.
– Пить нужно меньше. Давай так: я тебе ничего не говорила, а ты мне.
Мы снова посмеялись.
Я повесила трубку и задумалась. В голове щелкнуло, и из разных, казалось бы, не имеющих отношения друг к другу событий, сложилась цельная картина. Это было пару лет назад, мы только что купили дом и погрязли в долгах. Дочь как раз искала новую работу, и ей предложили должность менеджера в солидной, казалось бы фирме. Зарплата не большая, но с перспективой. Первый месяц ей придется ездить на работу в уездный город А. за сто километров, чтобы организовать там филиал, точнее, филиал там уже был, но топтался на месте, не зная, с чего начать.
Фирма многопрофильная, занимается всем, начиная от логистики и лизинга, заканчивая строительством объектов к саммиту, в том числе того самого, который сейчас упомянула Валька. Деньги у местных ребят были, крыша тоже, а вот специализацию они пока не выбрали. Нужно было изучить местные условия, что на их рынке нужно, а что можно от них сплавить подальше. В общем, обычное маркетинговое исследование, да ребят поднатаскать маленько. Через месяц обещали офис и работу в городе. Принимали, как в космонавты. Собеседования шли одно за другим. Решающей была встреча с боссом из Москвы, про которого шепотом говорили, что он бывшая шишка из ФСБ, мозг и теневой хозяин фирмы. Звали его Иван Иванович, фамилии никто не знал. Встреча произошла в аэропорту, заняла десять минут и протекала в теплой и дружественной обстановке. После чего дочь была принята на работу.
В уездном городе А. ее встретили хорошо, понтов не жалели. Ребята оказались вчерашними братками, без образования, но с бабками и неуемной жаждой знаний. Дочка учила их работать на компьютере, пользоваться Интернетом, составлять грамотно договоры, читала лекции по лизингу, вела переписку на английском языке с предполагаемыми партнерами по бизнесу. Ребята приняли ее хорошо, но платить не спешили – кто нанимал, тот пусть и платит. Зарплату, правда, выдавали, но ежедневные поездки по сто километров туда и обратно за свой счет очень утомляли. Прошло три месяца, а открытие офиса в нашем городе все откладывалось. Езда по гололеду на старенькой девятке становилась не безопасной, и мы с дочкой решили послать их международную корпорацию ко всем чертям вместе с их перспективой.
Теперь сложилось два и два. Возможно, дочка поработала в фирме моего одноклассника, главбухом в которой была Валька! Или в крышуемой им. Как тесен мир. Иногда полезно неоднократно менять фамилии. Я пару раз была замужем, и у дочери фамилия моего второго мужа. Как хорошо, что она оттуда сбежала, и теперь мы от Ивана Ивановича не зависим. Думаю, вот позвонит Санька еще когда-нибудь (может, извиниться захочет), а я ему так небрежно:
– Здравствуйте, Иван Иванович!
Пусть подергается. Стоп. Нельзя. Подумает, что Валька заложила. А интересно, она знает только то, что он их курирует, или догадывается, что он – еще и их хозяин? Короче, он их имеет. Два раза и со всех сторон. Да, с головой он явно дружит. А если бы моя дочь там работала, то как бы я выкручивалась из сложившейся ситуации? А все равно смешно. Иван Иванович – в маршрутке с полиэтиленовым мешочком! Я еще посмеялась, послала всех подальше и пошла медитировать перед крепким здоровым сном. Как хорошо, что вся эта кухня меня не касается! Буду помалкивать в тряпочку. Ничего не знаю, ничего не вижу, ничего никому не скажу!