Насекомые
Мы с сестренкой частенько ходим в лес, иногда за грибами, но чаще просто так – осваиваем окрестности. Мы можем бродить там целый день, любоваться летним буйством красок и трогательными осенними пейзажами, но между нами есть разница. Я всегда беру с собой мазь или аэрозоль от кровососущих насекомых, а она – нет.
И ее не жалит никакая тварь: ни комары, ни слепни, ни оводы. А когда мы выходим из леса, и я начинаю заниматься всегда в изобилии наличествующими в своем хозяйстве делами, она заваливается в траву позагорать, и спокойно засыпает в одном купальнике. И никто ее ни разу не укусил. Однажды я не выдержала и стала допытываться:– Ты мне скажи, почему я вся искусанная, хотя пользуюсь мазью от комаров, а тебе хоть бы хны? Давай, колись, в чем секрет?
– А ты смеяться не будешь?
– Ой, да ладно! А то ты моих насмешек боишься!
Она потупилась:
– Тут два фактора действуют. Во-первых, в лес нужно идти с миром и покоем в душе.
– Это я хорошо понимаю. И ничего смешного не вижу. Я только в лес захожу, сразу расслабляюсь и люблю весь мир.
– Тогда у тебя должно получиться. Меня бывший свекор научил. Он последние годы, на пенсии, баранов пас. А в Сибири всякой летающей твари не меньше, чем у нас. А аэрозолей не напасешься. Так он с насекомыми договаривается. И меня научил.
– Ни фига себе! И как вы это делаете?
– Он считает, что у каждого отдельного насекомого разума нет, а у всех вместе все же существует коллективный разум, который ими и управляет. Вот с ним и нужно договариваться.
Я все же снасмешничала:
– Договор письменный или устный?
Она поддержала шутку:
– Кровью подписанный! Будешь смеяться, не буду рассказывать!
– Все, не буду. Я в принципе про коллективный разум слышала, и вполне эту концепцию принимаю. Давай конкретно, как это происходит?
– Захожу в лес, здороваюсь со всеми, и обращаюсь к их коллективному разуму, или духу: так, мол, и так, пусть твои детки меня не кусают, а я обещаю, что их не буду убивать!
– А дальше?
– А дальше главное – набраться терпения и не обращать внимания на их писк. Роиться они все равно не перестанут, а кусать не будут. Но стоит забыться и хлопнуть хоть одного, все, договор расторгнут, заедят.
– И что, все насекомые слушают своего духа?
– Почти. С мошкой договориться пока не удается. Какая-то она плохо управляемая. Да ты сама попробуй, у тебя получится.
– А помнишь, тебя клещ тяпнул?
– Помню. Только я сама виновата была. Я тогда в лес пошла не с любовью, а с горя, очень мне плохо было. И не смогла сразу себя восстановить. А насекомые недоброго человека сразу чувствуют.
– Это ты права. Как-нибудь попробую. Только боюсь, что я за свою жизнь столько комаров ухлопала, что их разум со мной дел иметь не захочет!
В это лето насекомых было как никогда много, особенно днем досаждали пауты, не давали работать на участке, да по вечерам тучи комаров и мошки мешали поливать огород. Половину ледяной воды из шланга я выливала на себя, а не на грядки, струей сбивая присосавшихся комаров с искусанных ног. Наутро пожаловалась Маринке, местной молодой женщине, веселой, симпатичной и говорливой:
– Ой, не могу, совсем комары зажрали! А ты, вроде, совсем не покусанная!
– А меня бабушка еще в детстве научила. С ними разговаривать нужно, вернее, с их божеством. Как они начнут забывать уговор, нужно снова напомнить.
– И что, всегда помогает?
– Нет, под настроение.
И тут я всерьез задумалась. Сибирский мужик и бабушка из Уральской деревни учили практически одному: будь благодушен и договаривайся. С кем? Недавно прочла «Космоконцепцию розенкрейцеров». Гендель тоже вполне аргументировано доказывает, что у каждой группы животных есть свой коллективный дух. Они и от человека-то отличаются тем, что нам каждому дан индивидуальный дух наравне с коллективным, а у них только групповой. Интересно, нужно попробовать!
Как и в любом другом деле, я пытаюсь в уме составить некую магическую формулу или попросту молитву, но все слова кажутся глупыми, и я оставляю это занятие. Вечером, после работы, пропалываю грядки. Комары тучей вьются надо мной, и слова находятся сами:
– О великий дух, управляющий комарами! Скажи своим деткам, чтобы он меня не кусали! А я обещаю тебе, что не стану их убивать! Прими мое уважение и любовь ко всему сущему! Пусть мир между нами будет вечен!
Так, немного высокопарно, но, главное, искренне. Работаю дальше, прислушиваясь к гудению комаров. Оно не смолкает, некоторые из них садятся на мои голые руки и ноги, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы их не прихлопнуть. У меня такое впечатление, что они меня «считывают», включилась программа распознавания образов. Подлетают к добыче, хотят моей кровушки, а тут – на тебе! Табу! Ворчу себе под нос:
– Ах вы, непослушные! Вы что, в Бога своего не верите! Нехристи! Не вынуждайте меня нарушить договор! Не дождетесь!
Соседка из-за забора наблюдает, как я разговариваю сама с собой, и не выдерживает, подходит поближе:
– Ты там с кем разговариваешь?
– Да, с комарами. Договариваюсь о ненападении.
Она смотрит на меня с недоверием и сомнением: уж не сорвало ли у меня крышу. Я объясняю ей, в чем тут фишка. Соседка у меня вполне нормальная практичная женщина, я думала, на смех меня поднимет, но она относится к моему рассказу серьезно.
–А я на них просто внимания не обращаю. А когда уж совсем достанут, поворачиваюсь и ухожу в дом. Надо попробовать.
Уж не знаю, попробовала она или нет, но мне явно помогает. Конечно, и среди насекомых попадаются безбожники, но редко. В целом это вполне вменяемое и управляемое племя. Кроме мошки. Может, мы просто еще не нашли к ней подход?