К моменту раздвоения реальности, точнее, к моменту, когда я об этом узнала, мы были знакомы уже более пяти лет. И уже год не общались. Где-то в самый разгар нашего романа в моей жизни появился еще один мужчина – настоящий друг, не претендующий на роль любовника. Мне было с ним очень комфортно. Он помогал мне, не спрашивая, нужна ли мне помощь, заботился обо мне, не требуя ответных шагов.
Никогда никто не относился ко мне как к более слабому существу, которому нужно внимание и забота. Всю жизнь я заботилась обо всех – о маме, больной сестре, дочерях, внуках и мужчинах, которые очень быстро и легко брали на себя роль сыновей. Но не еврейских, которые обожают и слушаются свою мамочку, а наших, русских, которые молча пользуются маминой любовью. А если мамочка попытается «сбросить с хвоста» повзрослевшее дитя – обижаются и забывают о стареющих родителях, потому что это очень удобно – обидеться, и тем самым оправдывать свое бездействие и свое наплевательское отношение, а потом рыдать у гроба, раскаиваясь и прося прощения.
Второй полковник появился в моей жизни без всякой специальной инициативы с моей стороны. Если Тимура я нашла, находясь в «активном поиске», то Дмитрия привела ко мне судьба – набор обстоятельств и совпадений, который создается откуда-то свыше и дает совершенно неожиданный результат. В то лето я пахала, как слон: работала на почте, писала статьи для сайтов. Это давало неплохой приработок к пенсии, но занимало все мое время, потому что работа копирайтера приносит приличный доход, только если пахать часов по 10 в сутки.
И все равно с деньгами было сложно. Дело в том, что у старшей дочери умер гражданский муж, который все же иногда помогал им с сыном. Она осталась с моим внуком, который должен был осенью пойти в школу, в недостроенном доме и без работы. Там, на южном берегу Черного моря, хватало своих безработных юристов. Она могла бы снова заняться риэлтерской деятельностью, но там эта сфера оказалась настолько прогнившей и криминальной, что об этом не могло быть и речи. Дочь перебивалась случайными заработками – кому договорчик составит, кому – исковое заявление, кому-то юридическую консультацию даст – но на эти деньги нельзя было не то что дом достраивать (слава Богу, оставалась внутренняя отделка), но даже прожить.
Дочь, уже отчаявшаяся найти нормальную работу, готова была уже на все – продавцом в магазин, но даже туда предпочитали брать по знакомству, а она была чужаком. Выедать ей мозг со словами: «Я предупреждала» было бессмысленно и опасно. Бывают ситуации, когда нужно просто поддержать и помочь. Поэтому мы с бывшим мужем помогали, как могли. К счастью, он еще работал, и у меня помимо вполне сносной пенсии доходы были. Но и этого было мало. Поэтому мне в голову пришла мысль сдавать летом вторую комнату отдыхающим.
Квартирка у меня была крошечной, но двухкомнатной. Второй комнатой я почти не пользовалась: зимой там было холодно, а летом я держала ее для младшей дочери с семьей, но у них не часто выпадали общие выходные, поэтому комната, в основном, простаивала. У нас, на Балтике, квартиру, а тем более комнату, дорого не сдашь – море не такое ласковое, как на юге, но все же отдыхающие в разгар лета приезжали. А моя квартирка имела и свои плюсы: отдельный зеленый дворик с мангалом, теннисным столом и морем прямо под откосом. Для жителей городов, расположенных вдали от морей, примерно так выглядел бы рай. Они не ведают, во что превращается этот райский уголок во время осенних и зимних ураганов, непрекращающихся неделями дождей и пронизывающих, «сногсшибательных» ветров. Два-три месяца в году мой райский уголок вполне востребован. https://ridero.ru/books/moe_vtoroe_ya_1/