Договаривая фразу, я все же обернулась. Виталий стоял прямо надо мной. Я, почти без паузы, продолжила:
– А, привет, день добрый! А вот мы с мамой как раз спорим, кого вы больше испугались: ее или меня?
– Ну, тебя, конечно, немного больше, – он говорил мне, но смотрел на мать и улыбался ей так добродушно, что она таяла на глазах.
Он повернулся ко мне:– Пожалуй, я все-таки рискну с тобой искупаться…
Он улыбался как-то облегченно, видимо, был рад, что я не напоминала о вчерашнем.
Я спросила:
– К буйку?
Он кивнул, я вскочила и с разбега бросилась в воду. Я плыла быстро и не оглядываясь, но у буйка он оказался раньше. Плавал он великолепно, и я это оценила. К тому же, пока он покорял мать, я успела разглядеть его при свете дня. Его загорелое тело было худощавым, но мускулистым. Впрочем, ощущение худощавости было ошибочным. Просто у него были очень длинные ноги и короткий торс с мощной грудной клеткой и накаченными плечами. Наверное, подростком он был довольно неуклюжим. Здоровая физическая красота была, скорее всего, результатом многолетних тренировок.
– Ты здорово плаваешь, – сказал он, когда я взялась за буек. – А у меня маска и ласты есть, хочешь, сбегаем к нам, возьмем?
Мне стало смешно, он подлизывался, как ребенок.
– Что-то я опасаюсь к тебе идти, даже за ластами…
Он смутился, начал оправдываться:
– Да ладно тебе, мне и так неудобно. Я вчера руку тебе на плечо положил, а ты не оттолкнула. И купаться ночью пошла… Я не ожидал…
– Думал, руку положил и – твое? Да, я ее не убрала-то только из уважения к твоим морщинам. – У него под глазами, и в самом деле, морщинки уже раскинули свою паутину. – Думала, неудобно его одергивать, как мальчишку, он меня лет на десять старше, а ты – пацан пацаном. А вчера мне показался школьным учителем.
Я видела, как ему неудобно, и он ухватился за первое, за что можно было зацепиться:
– Обижаешь. Я не учитель. Я завуч. А тебе сколько лет, интересно?
– Фу, какой нескромный вопрос! Восемнадцать.
– Твой ответ нужно понимать так: всем женщинам до тридцати – восемнадцать? Ну а серьезно?
– Если серьезно, то скоро девятнадцать. – Я говорила абсолютно серьезно, и он поверил:
– Пятнадцать.
Я не поняла:
– Что – пятнадцать?
– Я старше тебя на пятнадцать лет! Ну и дурак же я! Ты мне сначала показалась очень молоденькой, но, после того, как ты мне выдала в лоб про моего друга, я решил, что ты просто хорошо выглядишь.
– Ты удивительно много вчера думал. И много ошибался. Может, нам лучше поплыть в разные стороны? Лично мне пора на берег.
Я потихоньку поплыла, он держался рядом:
– Ну, нет, я теперь тебя, такую молоденькую, никуда не отпущу, а то здесь умных много.
– Угу, ты говоришь точно как моя мамочка, только поинтеллигентней.
– А знаешь, почему я тебя сегодня полдня на пляже искал?
– Интересно, я, действительно, не ожидала.
– У вас за стеной мой знакомый живет, он мне рассказал, как тебе вчера от матери из-за меня досталось. – Мне стало не по себе:
– Интересно, что он еще тебе рассказал?
– Что ты меня защищала. Вот я и подумал: я свинья свиньей, а она обо мне, как о порядочном человеке. Найду, думаю, извинюсь, и уйду. Да от тебя не уйдешь.
– А я не держу.
– Потому и не уйдешь, что не держишь. Мужчины вообще не любят, когда их держат…
Его глубокомыслие меня рассмешило:
– Ого! Ты уже от лица всего мужского пола заговорил! Если захочешь высказаться от лица всего человечества, предупреди сразу, я нырну поглубже, чтобы не слушать.
Похоже, ему нравилось пикироваться, потому что он удовлетворенно хмыкнул:
– С тобой вообще невозможно разговаривать!
– А ты не разговаривай, давай лучше поплывем молча, а то я уже пол моря выхлебала!
Мы плыли молча до самого берега, я бухнулась на песок между матерью и сестренкой. Мне было любопытно: не испугается ли он моей мамочки? Но он спокойно лег рядом с ней и представился:
– Кстати, меня зовут Виталий. Я тот самый нахал, который вчера вечером пытался похитить вашу дочь.
Он растянул губы в добродушной улыбке, а глаза насмешничали. Но мою мать голыми руками не возьмешь:
– Всыпать бы вам обоим, в другой раз бы подумал, стоит ли похищать такое сокровище!
Она старалась держаться сурово, но уже явно попала под его обаяние. Я удивилась: никогда не думала, что с моей матерью можно с ходу взять верный тон.
– А я уже подумал. Вы не возражаете, если я познакомлю ее со своим другом, а то он совсем один, с ума сходит со скуки.
От такого любезного обращения она так обалдела, что не возражала. Я тоже.