В понедельник с утра на работе все время выглядываю в окно – не припарковалась ли в нашем тупичке «большая черная машина». Я немного беспокоюсь, но не сильно. Я молилась и просила «за того парня», а все мои желания обязательно сбываются. И все же… Его все не было. Я приезжаю на работу к восьми, а их фирма работает с десяти.
Я чувствую себя неловко. Все-таки он – сын нашего директора, а мне вовсе не хотелось бы выглядеть в его глазах полной идиоткой. Но я чувствую, что должна предупредить молодого человека о возможно грозящей ему опасности. Я не знаю, что скажу ему, как разговор сложится, так и будет.Прохожу мимо кабинета нашей онкологической больной, которой я не могу помочь (чувствую запрет). Обычно я просто болтаю с ней и чувствую, что ей становится легче. Она даже иногда хватается за книги, пытается найти свою цель в жизни, изменить себя, но делает это слишком медленно и, чего греха таить, лениво. Реально-то ей менять ничего не хочется, но мое заявление о том, что вокруг нее – информационный вакуум, потому что она ничего не хочет и ни к чему не стремится, ее задело, и она стала задумываться. Я пытаюсь объяснить ей, что если тебя нет информационно, то не будет и физически, там где нет развития, там – конец. Сегодня я прохожу мимо и чувствую, что за дверью – не все ладно. Открываю дверь и вижу заплаканное, припухшее лицо.
– Эй, привет! Что за дела? Нам с тобой неделю по филиалам мотаться, а ты решила раскиснуть? Как ты завтра с такой физиономией поедешь?
– Не знаю, поеду ли завтра.
– Конечно, поедешь. Давай, рассказывай, что случилось.
– Мне в четверг снова на анализ, точнее на процедуру. Есть подозрение, что образовывается новый очаг.
– Знаешь, подозрение – еще не факт. В четверг обойдемся без тебя, а завтра – как штык, мы за тобой заедем. И нечего тут каркать, ты же знаешь, что наши мысли – материальны, особенно эмоционально окрашенные. Тебе сейчас можно думать только о работе и о том, что в четверг у тебя ничего не найдут.
– А вдруг найдут?
– Нет.
– А если?
– Никаких «если». Нет у тебя ничего нового, по крайней мере, дурного.
– Хорошо тебе говорить, ты – здорова.
– Не путай причину со следствием. Я здорова, потому что хорошо говорю, хорошо думаю, и никогда не допускаю плохих мыслей. Да, мне легче, потому что я от природы – холерик, и не умею зацикливаться на неприятностях.
– Мне обидно, я не понимаю – за что мне все это?
– А ты ничего и не поймешь, пока так ставишь вопрос. Поставь его иначе: для чего мне все это? Ничего бессмысленного не бывает. Ты хочешь, чтобы в четверг все закончилось хорошо?
– Спрашиваешь!
– Отлично. Чем сильнее хочешь, тем больше шансов. Попробуй поговорить с Богом, со своим ангелом.
– Я уж и так молюсь.
– Здоровья просишь?
– Естественно.
– Обоснуй.
– Не понимаю.
– Когда просишь чего-то, обязательно нужно обосновать: для чего?
– Я не понимаю, пример бы какой-нибудь.
– Я тебе столько книг надавала, читай, там примеров – умотаться.
– Я читаю, но как-то туго идет, и понимаю я не все. А когда ты рассказываешь, так эмоционально, так убедительно, что я верить начинаю.
– Что и требовалось доказать. Я тебе и внушаю, что эмоционально окрашенная мысль творит чудеса. Хочешь, я дам тебе заклинание, читай и попробуй въехать. Научишься чувствовать так, все у тебя получится. Я иду к себе и распечатываю для нее свое стихотворение. Я бы назвала его медитацией, если бы знала, как их пишут. Но я не знаю и называю его заклинанием. Я чувствую, что стоит «въехать» в каждую из его строк в отдельности, то есть почувствовать себя внутри каждого образа, – станешь здоровее. Я приношу ей листок, и она читает, медленно шевеля губами:
Я – атом Вселенной, Я – семя Земли,
Я – эхо осеннего сада,
Я – просто песчинка в дорожной пыли,
Я – спелая гроздь винограда.
Я – ветер и парус, волна и прибой,
Я – капля воды в океане.
Я – пропасти мгла между мной и тобой,
Я – музыка, песня и танец.
Я – плоть и Я - поле, Я – квант и волна,
Я – Господа губы и руки,
Я – осень и лето, зима и весна,
Я – Господа радость и муки.
Я – сгусток энергии, лук и стрела,
Я – Путь сквозь пространство и время,
Я – бурный роман, догоревший дотла,
Я – страсть, Я – рожденье и бремя.
Я – Вера, Надежда Любовь и Мечта,
Я – Вечность, Я – жизнь и мгновенье
Я – вечер и утро, Я - мать и дитя,
Единой Души воплощенье.
Она дочитывает до конца:
- Хорошо! Но мне про куколку больше нравится. Я его все время перечитываю.
Я улыбаюсь. «Про куколку» я написала к юбилею подруги, которой мы подарили игрушечную фею. Подруга моя занимается эзотерикой, а потому увидела в поздравлении гораздо больше, чем там было. Почему-то многим оно пришлось по душе.
Я – девочка ангел, Я – девочка фея,
С тобою всегда я, любя и жалея.
Тебе я цветочек во сне принесла,
Его я из облака ночью ткала.
Как волосы светлы, как носик курнос!
Веснушки вокруг разбежались вразброс.
Тихонечко крылья в полете шуршат.
Спроси меня, кто я? – Подскажет душа.
Я – девочка-ангел, живущий в тебе,
Тебя берегу от беды по судьбе.
Задай мне вопрос, и получишь ответ.
НЕ будет беды? Я кивну тебе «нет».
Я отвечаю:
– Ладно, валяй про куколку. Но «Заклинание» все-таки сильнее!
Я понимаю, что она подзаряжается от меня, но мне не жалко. Я пытаюсь ей доказать, что человек может все. Я рассказываю ей о женщине, похудевшей за одну ночь, она слушает с удовольствием, какая же русская не верит в чудеса? Она уже не плачет, глазки блестят, она готова к бою. Я прошу ее мне помочь, мне к поездке нужно приготовить кучу бумаг. Все при деле, кругом – движуха, ныть некогда. Кстати, в четверг никаких новообразований у нее не нашли.
Возвращаюсь к себе, немного ослабевшая, работаю, поглядывая в окно. Наконец, подъезжает большая черная машина. Слава Богу, ничего не случилось! Но это ничего не меняет. Встаю, иду по коридору навстречу приехавшему. Здороваюсь, как всегда. Он, как всегда, улыбается и кивает в ответ. Какая у него хорошая улыбка! Как у отца.
Я выпаливаю:
– Андрюша, тебе вчера никто ничего от меня не передавал?
Он удивлен, у нас с ним нет общих дел:
– Нет, а в чем дело?
Я растеряна, я была уверена, что он предупрежден и заинтригован.
Я набираюсь смелости и прошу уделить мне несколько минут. Он приглашает меня войти, пропускает вперед, но не идет в свой кабинет, а садится за стол в проходной комнате, где уже есть один человек – его сотрудник и близкий друг. Так, придется давать представление при некотором скоплении народа.
– Будем говорить здесь?
– У нас нет друг от друга секретов.
– Хорошо, возможно, это касается и твоих друзей. Возможно, то, что я скажу, покажется тебе бредом, но все же выслушай, я попробую быть краткой.
– Слушаю.
Он доброжелательно улыбается, видя мое смущение. Пожалуй, он даже подбадривает меня своей улыбкой.
– Знаешь, я не отношу себя к людям, наделенным сверхспособностями. Интуицией – да, повышенным чувственным восприятием – разве что чуть-чуть. Но вот вчера произошло то, о чем я считаю своим долгом тебе рассказать. Я была на семинаре, мы занимались духовными практиками. Среди нас были очень сильные экстрасенсы, ясновидящие и просто сверхчувствительные люди. В конце первого дня мы были одним целым, сильные подтягивали слабых. Я приехала домой в модифицированном состоянии сознания, проще говоря, мое сознание было открыто для любой информации. Но я и предположить не могла, что информация поступит о тебе. Это был сон. Но очень четкий и ясный. Не знаю, рассказывать ли тебе детали, но это был сон-предупреждение.
При слове «сон» он вздохнул с облегчением. Конечно, бабские штучки. Он-то мужчина, он в такую ерунду не верит. И он протянул несколько разочарованно:
– Сон?! Но ведь сон мог прийти по какой-то ассоциации. Говорят, о чем вечером подумаешь…
– Вот. В самую точку. Скажи, ты когда–нибудь думал обо мне на сон грядущий?
Он даже хихикнул от такого предположения.
– Уверяю, я тебя тоже не вспоминаю долгими одинокими вечерами. У меня свои дети есть. Конечно, какие-то ассоциации могли возникнуть, если бы я думала о работе. Но я и о ней не думала. Я пребывала в состоянии абсолютной гармонии с миром, и вдруг – такой подарочек. Когда я проснулась, меня трясло, текли слезы и пот лил градом. Понимаешь, этот сон выбивается из ряда. Я вижу только хорошие сны, иногда смеюсь во сне, иногда летаю. Такое – впервые.
То ли любопытство пересилило, то ли я его убедила, но он бросил:
– Расскажите, что там было.
– Стадион. Лед. Ты никаким экстримом не занимаешься?
Ребята переглянулись:
– Уже нет.
– Очень хорошо. Дальше – прорубь во льду, звук упавшего в воду тела и четкое понимание, что подо льдом – ты. Кстати, гонками по льду не увлекаешься?
– Нет. Знакомые гоняют, но я – нет.
– Еще лучше. В воскресенье я рассказала о своем сне женщине на семинаре, она ясновидящая. Я называла тебя просто «знакомый мальчик». Она попросила назвать имя. Я назвала. А она описала тебя, сказала что тебе за двадцать, а опасность исходит от большой черной машины.
– А при чем тут вода?
– Я тоже об этом спросила. Она говорит, что вода – просто символ опасности. И что тебя нужно предупредить, чтобы был осторожен. Предупрежден – значит, вооружен. Ты сильно гоняешь?
– Вообще не гоняю. Я – очень осторожный водитель.
– Гора с плеч. Знаешь, я считаю, что, возможно, мне просто показали один из возможных вариантов. Не факт, что ты выберешь его.
– Я не совсем понял.
– Я думаю, что, если бы ты сильно прогневил судьбу, тебя бы не предупреждали. А тут – типа пальчиком погрозили. Первое предупреждение.
– Значит, все не так уж страшно.
– Конечно. Просто подумай, может быть, есть какой-то человек, которого ты обидел?
Он вопросительно посмотрел на друга, оба хором ответили:
– Нет.
– На кого ты обиделся?
– Точно нет.
– Может быть, есть какая-то ситуация или отношения, которые следует решить иначе, прислушиваясь к своей душе, а не рассудку?
– Вроде, нет.
– Тогда у меня есть последнее предположение: кому-то из твоих друзей грозит опасность, а ты можешь попасть за компанию.
Он просто указал на своего друга. Оба они слушали меня с такими милыми, ласковыми улыбками, как доктор слушает душевнобольного. Пора закругляться.
– Андрюша, чего гадать? Просто пообещай мне, что будешь осторожен за рулем и не будешь соглашаться на сомнительные предложения!
– Обещаю.
– Правда-правда?
– Абсолютно точно.
– И друг твой обещает?
Тот тоже кивнул.
Я вздохнула облегченно. Я свое дело сделала. Вроде, не напугала, но все же предупредила. Может, и в самом деле, когда захочет посильнее газануть или пойти на обгон по встречке, вспомнит странную тетку? Так, день еще только начался, а я уже немного утомилась.
Через два года его отец купил коня. Первым конь сбросил сына, к счастью без особых последствий. После этого парень стал дружить с конем, но больше на него не садился.